Модуль 2.2. Естествознание эпохи Средневековья
В период раннего Средневековья наука о природе утратила то значение, которое она играла в Античности. Она стала рассматриваться либо символически, либо в аспекте её практической по-лезности. Ибо безусловной реальностью для христианской теологии является только Бог, а изуче-ние творения имело смысл с точки зрения постижения всемогущества Творца. Августин Блажен-ный писал о том, что «проповедывание научных познаний – суета мирская».
Естественнонаучному познанию отводится второстепенное место по сравнению с познанием Бога и души. Если внимание привлекается к природным явлениям, то они выступают в качестве символов, указывающих на другую реальность. Не случайно Средневековье не только не даёт но-вых научных программ, но поначалу утрачивает тот высокий уровень научного мышления, благо-даря которому в эпоху Античности появились первые научные программы.
В христианской традиции существует три источника знания: опыт, разум и Откровение. Но-вым здесь является Откровение, причем статус всех трех - разный. Абсолютным авторитетом яв-ляется именно Откровение.
Таким образом, мы видим, что разум, а следовательно, и наука как теоретическое знание ог-раничена с двух сторон: сильно – со стороны духа, слабее – со стороны непосредственного ощу-щения. Действительно, христианская теология значительно менее доверяет разуму, чем античная философия.
Меняется и отношение к природе. Помимо обычно природной, чувственной реальности су-ществует и другая, истинная реальность, которая является в чудесах и которая окончательно явит-ся по воскресении. Интерес вызывают не обычные, а именно эти чудесные, удивительные, исклю-чительные явления, подтверждающие всемогущество Божие. Что касается естественных явлений, то в отношении них для Бога в силу его всемогущества и всеведения нет ничего невозможного.
На протяжении всего Средневековья мы имеем дело с различными комментариями. Но ком-ментарии нередко вносят весьма существенные изменения в традиционное толкование античных авторов.
Другой особенностью средневековой науки является тенденция к систематизации и класси-фикации. В Средние века большое распространение получают энциклопедии, в которых даются краткие сведения из разных областей знания, например, «Этимология» Исидора Севильского (570–638 гг.), «Сокровищница» Брунетто Латини (ХIII в.) и др.
Своей классификацией наук прославился Доминик Гундиссалин, который предлагал делить науки по схеме: 1) что она есть; 2) каков её род; 3) каков предмет; 4) каковы виды; 5) каковы час-ти; 6) какова задача; 7) каковы цель и средства; 8) кто мастер; 9) почему так называется; 10) в ка-ком порядке её излагать.
В средневековой культуре появляется новый мотив могущества человека и несовершенства природы. Иоанн Златоуст отмечает: «Бог не только наложил на природу стихий знак их несовер-шенства, но и соизволил рабам своим – человекам повелевать». Всем известен библейский рассказ об остановке солнца Иисусом Навином. Здесь можно видеть, как связаны между собой догмат о творении, вера в чудо и убеждение в том, что природа сама для себя недостаточна и что человек призван быть ее господином, повелевать стихиями.
Понятно, что принижение значения разумного знания, с одной стороны, и лишение природы самостоятельности, с другой, привели к изменению статуса естествознания, т. е. разумного знания (науки) о природе. Ведь коль скоро природа утратила свой прежний статус безусловной реально-сти, то и наука о природе потеряла свое прежнее значение и стала рассматриваться либо символи-чески, либо в аспекте ее практической полезности. Ибо безусловной реальностью для христиан-ской теологии является только Бог.
Однако то новое отношение между человеком и природой, в котором человек из-за соприча-стности к творцу может быть господином природы, заложило основы для расцвета техники и нау-ки позже, с ХVI по ХVIII вв., в эпоху становления механистической физики и философии. Изме-нилось и понимание человека. В античности человек – высший в ряду природных существ. В хри-стианстве человек не чувствует себя органической частью природы, моментом космоса, он вырван из природной жизни и поставлен вне ее. По замыслу Бога он выше космоса, должен быть его гос-подином, но в силу грехопадения его положение господина пошатнулось, хотя он и не утратил и не может утратить своего сверхприродного статуса.
В ХI особенно, в ХII в. возникает известный перелом в отношении к науке и знанию, связан-ный с общими изменениями условий жизни. В это время в Западной Европе происходит «техноло-гическая революция», прежде всего в сельском хозяйстве, связанная с целым рядом технических изобретений и нововведений. В Х в. благодаря распространению подковы ширится использование лошади в сельском хозяйстве, в ХI в. вместо древнего шейного хомута внедряется плечевой хомут, увеличивающий в 4 раза тягловую силу лошади. В том же веке внедряется совместное использо-вание нескольких тягловых животных, новый тяжелый колесный плуг. Широко распространяются водяные мельницы, в Испании появляются впервые отмеченные у арабов ветряные мельницы. Все это существенно повысило продуктивность сельского хозяйства. Происходят изменения в ремес-ленных искусствах – варка цветного стекла, плавка чугуна, благодаря мощным мехам, приводи-мым в движение силой воды. В руках человека впервые в истории сосредотачивается такая сила: мощность водяных мельниц достигает 40-60 лошадиных сил. Все это в свою очередь приводит к развитию торговли и росту городов. Не стоит исключать последствия крестовых походов, сущест-венно раздвинувших горизонты общественной мысли. В обществе наряду со знатью и крестьянст-вом появились еще два многочисленных класса: буржуа и рыцарство. Все это, в конечном счете, потребовало большого количества образованных, по крайней мере грамотных, людей. Именно в это время возникают первые университеты в Париже, Болонье, Оксфорде, Кембридже, затем – в Неаполе, Риме, Падуе. В этих университетах престижным факультетом являлся богословский. В парижском существовали еще медицинский и юридический. Подготовительным факультетом был философский, или так называемый факультет искусств. Обучение на этом факультете слагалось из двух ступеней – 1-я – тривиум (грамматика, риторика, диалектика); 2-я – квадривиум (музыка, геометрия, астрономия, арифметика).
За основу средневекового естествознания была принята «Физика» Аристотеля, так как физи-ческая картина мира более разработана у Аристотеля, чем у Платона, а общественная жизнь и практика требовали опоры на наиболее солидный фундамент. Труды Аристотеля образуют на-стоящую энциклопедию человеческого знания: логика, физика, астрономия, метафизика, биоло-гия, психология, этика, политика; за исключением математики и медицины – кладезь премудрости открывается перед жаждущим умом.
Аристотелева физика более соответствует непосредственно наблюдаемой природе. А она вполне реальна для христианина и вовсе не так низка, как у Платона. Что касается «другой реаль-ности», то здесь есть Откровение, в котором дается истина. Здесь не нужен платоновский фило-софский аппарат, ведь основным инструментом познания 2-й реальности является вера и только потом разум.
Именно в это время с арабского Востока приходит громадный корпус сочинений, переводов трудов Аристотеля, неизвестных либо утраченных ранее в Европе. При этом Аристотель – это единственный греческий автор, все труды которого были переведены на арабский, а с него на ла-тынь.
Труды Аристотеля – находка для профессоров, а именно для нужд образования требовался философский фундамент. Они написаны в виде лекций, в отличие от диалогов Платона (вовсе не школьная форма). Аристотель широко обсуждался и комментировался и в эллинистическую эпоху и на арабском Востоке. Арабские последователи и комментаторы Аристотеля являлись учителями и комментаторами латинского Запада. Последние самостоятельно просто не могли понять «Физи-ку» и «Метафизику» Аристотеля, «Альмагест» Птолемея (без помощи Фаради, Авиценны (Ибн-Сины) и Аверроэса).
Итак, в соединении философии Аристотеля, которого в средневековых университетах назы-вали просто Философом, и христианской догматики в ХII в. рождается схоластическая наука и философия, достигшая расцвета в ХIII–ХIV вв. трудами Вильгельма Оккама (1270–1347), Альбер-та Великого (1193–1280), Раймонда Луллия (1234–1315), Роджера Бэкона (1214–1292), Жана Бу-ридана (1300–1358), Никола Орема (1323–1382), Альберта Саксонского (1316–1390) и др. Схола-стика определяется ныне как тип религиозной философии, характеризующийся принципиальной подчиненностью примату теологии, соединением догматических предпосылок с рационалистиче-ской методикой и особым интересом к формально-логической проблематике. При разработке этой «формально-логической проблематики» рождается ряд интересных для естествознания положений и нововведений.
Рассматривая теорию вечного двигателя (перводвигателя), средневековые ученые разделили понятия силы и энергии. Вечный двигатель имеет бесконечную энергию, но движет Вселенную посредством конечной силы.
Жаном Буриданом был опровергнут тезис Аристотеля, что при насильственном движении брошенного тела последним движет воздух. Было введено понятие «импетус» (напор), что являет-ся зачатком учения об инерции, количестве движения.
Средневековые мыслители начали подробно изучать не только равномерное (с постоянной скоростью), но и равномерно-переменное движение (с постоянным ускорением). Этим занимался Никола Орем, который впервые построил систему координат путь–время, впервые дал графиче-ское представление движения.
В средневековой науке произошел отход от «целевых причин» Аристотеля (цель движения является причиной движения, например, абсолютное «место» вещи) к «действующим причинам». Указание места как цели недостаточно для объяснения причин движения. Нужно обязательно най-ти соответствующую движущую причину, которая бы приводила тело в движение в собственном смысле слова.
Поскольку творец творит мир из ничего по собственному усмотрению, то мир в его руках – это некая машина, механизм, лишенный собственной сущности. Но и человек, творя орудие, явля-ется подобием творца. Орудие имеет ту же природу, что и собственно природный мир. Таким об-разом, познание природы через орудие лишается античного запрета, который утверждал, что ис-кусственное и природное есть качественно разные вещи, явления, и поэтому познание природного через искусственное невозможно.
Алхимиками, занятыми поисками «философского камня», способного превратить недраго-ценные металлы в золото, побочно были сделаны важнейшие открытия: изучены свойства различ-ных веществ, способы воздействия на них, получены различные сплавы, химические соединения, кислоты, щелочи, минеральные краски; были изобретены установки для опытов: перегонный куб, химические печи, аппараты для фильтрации и дистилляции.
Арабская литература по медицине, математике, астрономии становится господствующей на Западе в период зрелого Средневековья. Происходит знакомство с арабскими цифрами. В 1200 г. Леонардо Пизанский создает главное математическое сочинение Средних веков «Книга абака». В первый раз здесь встречается черта дробей, корень, степень.
Известными становятся арифметический трактат аль-Хорезми «Об индийских числах» и «Трактат о доказательствах задач» Омара Хайяма.
Вершина арабского аристотелизма – творчество Ибн-Рушда, интерпретировавшего труды Аристотеля в духе пантеизма. Этот ученый стремился утвердить независимость философии и нау-ки от теологии, мусульманского богословия, считая, что Бог влияет только на общий ход мирового процесса, но не на его частности. В учении Ибн-Рушда природа независима от Бога и сама может творить свои частные, конечные формы. Ибн-Рушд разрабатывает теорию двух истин – научно-философскую и теологическую. Философия и религия размышляют прежде всего о Боге – высшей причине всего существующего. Но они различны по способу своих разъяснений. Наука и филосо-фия опираются на логику и доказательства. Религия дает образное, чувственное познание, содер-жащее много логических противоречий.
Арабские ученые (аль-Бируни, Омар Хайям, аль-Хазини) использовали понятие «удельный вес», разработали методы определения удельных весов различных минералов и металлов. Резуль-таты отличались исключительной точностью.
Средневековыми арабскими учеными (Ибн-Сина, аль-Багдади, аль-Битруджи) обсуждалась проблема существования пустоты и возможности движения в пустоте, движения в сопротивляю-щейся среде.
Указанные достижения средневековой науки послужили предпосылками экспериментальных методов физики Нового времени.
В период раннего Средневековья наука о природе утратила то значение, которое она играла в Античности. Она стала рассматриваться либо символически, либо в аспекте её практической по-лезности. Ибо безусловной реальностью для христианской теологии является только Бог, а изуче-ние творения имело смысл с точки зрения постижения всемогущества Творца. Августин Блажен-ный писал о том, что «проповедывание научных познаний – суета мирская».
Естественнонаучному познанию отводится второстепенное место по сравнению с познанием Бога и души. Если внимание привлекается к природным явлениям, то они выступают в качестве символов, указывающих на другую реальность. Не случайно Средневековье не только не даёт но-вых научных программ, но поначалу утрачивает тот высокий уровень научного мышления, благо-даря которому в эпоху Античности появились первые научные программы.
В христианской традиции существует три источника знания: опыт, разум и Откровение. Но-вым здесь является Откровение, причем статус всех трех - разный. Абсолютным авторитетом яв-ляется именно Откровение.
Таким образом, мы видим, что разум, а следовательно, и наука как теоретическое знание ог-раничена с двух сторон: сильно – со стороны духа, слабее – со стороны непосредственного ощу-щения. Действительно, христианская теология значительно менее доверяет разуму, чем античная философия.
Меняется и отношение к природе. Помимо обычно природной, чувственной реальности су-ществует и другая, истинная реальность, которая является в чудесах и которая окончательно явит-ся по воскресении. Интерес вызывают не обычные, а именно эти чудесные, удивительные, исклю-чительные явления, подтверждающие всемогущество Божие. Что касается естественных явлений, то в отношении них для Бога в силу его всемогущества и всеведения нет ничего невозможного.
На протяжении всего Средневековья мы имеем дело с различными комментариями. Но ком-ментарии нередко вносят весьма существенные изменения в традиционное толкование античных авторов.
Другой особенностью средневековой науки является тенденция к систематизации и класси-фикации. В Средние века большое распространение получают энциклопедии, в которых даются краткие сведения из разных областей знания, например, «Этимология» Исидора Севильского (570–638 гг.), «Сокровищница» Брунетто Латини (ХIII в.) и др.
Своей классификацией наук прославился Доминик Гундиссалин, который предлагал делить науки по схеме: 1) что она есть; 2) каков её род; 3) каков предмет; 4) каковы виды; 5) каковы час-ти; 6) какова задача; 7) каковы цель и средства; 8) кто мастер; 9) почему так называется; 10) в ка-ком порядке её излагать.
В средневековой культуре появляется новый мотив могущества человека и несовершенства природы. Иоанн Златоуст отмечает: «Бог не только наложил на природу стихий знак их несовер-шенства, но и соизволил рабам своим – человекам повелевать». Всем известен библейский рассказ об остановке солнца Иисусом Навином. Здесь можно видеть, как связаны между собой догмат о творении, вера в чудо и убеждение в том, что природа сама для себя недостаточна и что человек призван быть ее господином, повелевать стихиями.
Понятно, что принижение значения разумного знания, с одной стороны, и лишение природы самостоятельности, с другой, привели к изменению статуса естествознания, т. е. разумного знания (науки) о природе. Ведь коль скоро природа утратила свой прежний статус безусловной реально-сти, то и наука о природе потеряла свое прежнее значение и стала рассматриваться либо символи-чески, либо в аспекте ее практической полезности. Ибо безусловной реальностью для христиан-ской теологии является только Бог.
Однако то новое отношение между человеком и природой, в котором человек из-за соприча-стности к творцу может быть господином природы, заложило основы для расцвета техники и нау-ки позже, с ХVI по ХVIII вв., в эпоху становления механистической физики и философии. Изме-нилось и понимание человека. В античности человек – высший в ряду природных существ. В хри-стианстве человек не чувствует себя органической частью природы, моментом космоса, он вырван из природной жизни и поставлен вне ее. По замыслу Бога он выше космоса, должен быть его гос-подином, но в силу грехопадения его положение господина пошатнулось, хотя он и не утратил и не может утратить своего сверхприродного статуса.
В ХI особенно, в ХII в. возникает известный перелом в отношении к науке и знанию, связан-ный с общими изменениями условий жизни. В это время в Западной Европе происходит «техноло-гическая революция», прежде всего в сельском хозяйстве, связанная с целым рядом технических изобретений и нововведений. В Х в. благодаря распространению подковы ширится использование лошади в сельском хозяйстве, в ХI в. вместо древнего шейного хомута внедряется плечевой хомут, увеличивающий в 4 раза тягловую силу лошади. В том же веке внедряется совместное использо-вание нескольких тягловых животных, новый тяжелый колесный плуг. Широко распространяются водяные мельницы, в Испании появляются впервые отмеченные у арабов ветряные мельницы. Все это существенно повысило продуктивность сельского хозяйства. Происходят изменения в ремес-ленных искусствах – варка цветного стекла, плавка чугуна, благодаря мощным мехам, приводи-мым в движение силой воды. В руках человека впервые в истории сосредотачивается такая сила: мощность водяных мельниц достигает 40-60 лошадиных сил. Все это в свою очередь приводит к развитию торговли и росту городов. Не стоит исключать последствия крестовых походов, сущест-венно раздвинувших горизонты общественной мысли. В обществе наряду со знатью и крестьянст-вом появились еще два многочисленных класса: буржуа и рыцарство. Все это, в конечном счете, потребовало большого количества образованных, по крайней мере грамотных, людей. Именно в это время возникают первые университеты в Париже, Болонье, Оксфорде, Кембридже, затем – в Неаполе, Риме, Падуе. В этих университетах престижным факультетом являлся богословский. В парижском существовали еще медицинский и юридический. Подготовительным факультетом был философский, или так называемый факультет искусств. Обучение на этом факультете слагалось из двух ступеней – 1-я – тривиум (грамматика, риторика, диалектика); 2-я – квадривиум (музыка, геометрия, астрономия, арифметика).
За основу средневекового естествознания была принята «Физика» Аристотеля, так как физи-ческая картина мира более разработана у Аристотеля, чем у Платона, а общественная жизнь и практика требовали опоры на наиболее солидный фундамент. Труды Аристотеля образуют на-стоящую энциклопедию человеческого знания: логика, физика, астрономия, метафизика, биоло-гия, психология, этика, политика; за исключением математики и медицины – кладезь премудрости открывается перед жаждущим умом.
Аристотелева физика более соответствует непосредственно наблюдаемой природе. А она вполне реальна для христианина и вовсе не так низка, как у Платона. Что касается «другой реаль-ности», то здесь есть Откровение, в котором дается истина. Здесь не нужен платоновский фило-софский аппарат, ведь основным инструментом познания 2-й реальности является вера и только потом разум.
Именно в это время с арабского Востока приходит громадный корпус сочинений, переводов трудов Аристотеля, неизвестных либо утраченных ранее в Европе. При этом Аристотель – это единственный греческий автор, все труды которого были переведены на арабский, а с него на ла-тынь.
Труды Аристотеля – находка для профессоров, а именно для нужд образования требовался философский фундамент. Они написаны в виде лекций, в отличие от диалогов Платона (вовсе не школьная форма). Аристотель широко обсуждался и комментировался и в эллинистическую эпоху и на арабском Востоке. Арабские последователи и комментаторы Аристотеля являлись учителями и комментаторами латинского Запада. Последние самостоятельно просто не могли понять «Физи-ку» и «Метафизику» Аристотеля, «Альмагест» Птолемея (без помощи Фаради, Авиценны (Ибн-Сины) и Аверроэса).
Итак, в соединении философии Аристотеля, которого в средневековых университетах назы-вали просто Философом, и христианской догматики в ХII в. рождается схоластическая наука и философия, достигшая расцвета в ХIII–ХIV вв. трудами Вильгельма Оккама (1270–1347), Альбер-та Великого (1193–1280), Раймонда Луллия (1234–1315), Роджера Бэкона (1214–1292), Жана Бу-ридана (1300–1358), Никола Орема (1323–1382), Альберта Саксонского (1316–1390) и др. Схола-стика определяется ныне как тип религиозной философии, характеризующийся принципиальной подчиненностью примату теологии, соединением догматических предпосылок с рационалистиче-ской методикой и особым интересом к формально-логической проблематике. При разработке этой «формально-логической проблематики» рождается ряд интересных для естествознания положений и нововведений.
Рассматривая теорию вечного двигателя (перводвигателя), средневековые ученые разделили понятия силы и энергии. Вечный двигатель имеет бесконечную энергию, но движет Вселенную посредством конечной силы.
Жаном Буриданом был опровергнут тезис Аристотеля, что при насильственном движении брошенного тела последним движет воздух. Было введено понятие «импетус» (напор), что являет-ся зачатком учения об инерции, количестве движения.
Средневековые мыслители начали подробно изучать не только равномерное (с постоянной скоростью), но и равномерно-переменное движение (с постоянным ускорением). Этим занимался Никола Орем, который впервые построил систему координат путь–время, впервые дал графиче-ское представление движения.
В средневековой науке произошел отход от «целевых причин» Аристотеля (цель движения является причиной движения, например, абсолютное «место» вещи) к «действующим причинам». Указание места как цели недостаточно для объяснения причин движения. Нужно обязательно най-ти соответствующую движущую причину, которая бы приводила тело в движение в собственном смысле слова.
Поскольку творец творит мир из ничего по собственному усмотрению, то мир в его руках – это некая машина, механизм, лишенный собственной сущности. Но и человек, творя орудие, явля-ется подобием творца. Орудие имеет ту же природу, что и собственно природный мир. Таким об-разом, познание природы через орудие лишается античного запрета, который утверждал, что ис-кусственное и природное есть качественно разные вещи, явления, и поэтому познание природного через искусственное невозможно.
Алхимиками, занятыми поисками «философского камня», способного превратить недраго-ценные металлы в золото, побочно были сделаны важнейшие открытия: изучены свойства различ-ных веществ, способы воздействия на них, получены различные сплавы, химические соединения, кислоты, щелочи, минеральные краски; были изобретены установки для опытов: перегонный куб, химические печи, аппараты для фильтрации и дистилляции.
Арабская литература по медицине, математике, астрономии становится господствующей на Западе в период зрелого Средневековья. Происходит знакомство с арабскими цифрами. В 1200 г. Леонардо Пизанский создает главное математическое сочинение Средних веков «Книга абака». В первый раз здесь встречается черта дробей, корень, степень.
Известными становятся арифметический трактат аль-Хорезми «Об индийских числах» и «Трактат о доказательствах задач» Омара Хайяма.
Вершина арабского аристотелизма – творчество Ибн-Рушда, интерпретировавшего труды Аристотеля в духе пантеизма. Этот ученый стремился утвердить независимость философии и нау-ки от теологии, мусульманского богословия, считая, что Бог влияет только на общий ход мирового процесса, но не на его частности. В учении Ибн-Рушда природа независима от Бога и сама может творить свои частные, конечные формы. Ибн-Рушд разрабатывает теорию двух истин – научно-философскую и теологическую. Философия и религия размышляют прежде всего о Боге – высшей причине всего существующего. Но они различны по способу своих разъяснений. Наука и филосо-фия опираются на логику и доказательства. Религия дает образное, чувственное познание, содер-жащее много логических противоречий.
Арабские ученые (аль-Бируни, Омар Хайям, аль-Хазини) использовали понятие «удельный вес», разработали методы определения удельных весов различных минералов и металлов. Резуль-таты отличались исключительной точностью.
Средневековыми арабскими учеными (Ибн-Сина, аль-Багдади, аль-Битруджи) обсуждалась проблема существования пустоты и возможности движения в пустоте, движения в сопротивляю-щейся среде.
Указанные достижения средневековой науки послужили предпосылками экспериментальных методов физики Нового времени.
Последнее изменение: Четверг, 11 августа 2011, 12:32