Русские

РУССКИЕ (самоназвание) – государственно-образующий этнос России, крупнейший по численности этнос на Северо-Западном Кавказе, представленный старожильческими этнографическими, этнотерриториальными и этноконфессиональными группами, субэтносом кубанские казаки, а также поздними переселенцами второй половины ХХ – начала XXI столетий из различных регионов страны, не связанных с местными традициями. Связи русских с территорией региона уходят в X–XII вв., когда на Таманском полуострове существовало древнерусское Тмутороканское княжество. Отдельные исследователи полагают, что восточная граница Тмутороканского княжества простиралась до среднего течения Кубани 1. Установив тесные и разносторонние связи с касогами (адыгами) и тюрками (остатками булгар, хазар, половцами), русское население Тмуторокани приобрело, по-видимому, субэтнические черты, внесло весомый вклад в средневековое этнокультурное пространство региона. Следы и упоминания о восточнославянском населении края прослеживаются в археологических и письменных источниках на протяжении всего средневековья. С конца XVII в., спасаясь от преследований царского правительства, на Кубань перебираются небольшие группы донских казаков-старообрядцев. В начале 1710-х гг. между Таманью и Темрюком, в лиманно-болотистой части Таманского полуострова, поселились некрасовские казаки, участники восстания на Дону под предводительством К.А. Булавина 2, соединившиеся с казаками-пахомовцами. В условиях автономного существования в структуре Крымского ханства и тюркско-адыгского окружения здесь до 1778 г. было положено начало процессу формирования уникальной этноконфессиональной группы русского народа. С конца XVIII в. начинается активное освоение Российской империей территории края. Утверждение российской администрации на Северо-Западном Кавказе сопровождалось военно-казачьей и крестьянской колонизацией. Городское население (Екатеринодар, Ейск, Майкоп, Темрюк, Анапа, Новороссийск) развивалось в общерусском культурном контексте. Поначалу здесь преобладали лица военных сословий (казаки, женатые солдаты Кавказской армии, офицеры), однако после окончания Кавказской войны, сооружения Владикавказской железной дороги, вовлечения Кубанской области и Черноморского округа в социально-экономическую систему империи быстро растет доля купечества, мещан, рабочих 3. С регионом связаны имена многих выдающихся деятелей русской культуры: А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.П. Чехова, И.Е. Репина, А.М. Горького и др. Особенности исторического прошлого региона предопределили развитие и взаимодействие нескольких самобытных групп русского населения. Субэтнос кубанские казаки. Кубанское казачество – субэтнос, обладающий двойным самосознанием: кубанские казаки и русские. Сформировалось на основе взаимодействия разных групп южнорусских и восточноукраинских переселенцев. В литературе до сих пор присутствует упрощенное рассмотрение этих групп как запорожской и донской. В действительности в Черноморском войске бывшие запорожцы при переселении в 1792–1794 гг. составляли не более 30%. Изучение документов показывает, что облик черноморских казаков определили переселенцы из Полтавской, Черниговской и Харьковской губерний в 1809–1812, 1820–1825, 1849 гг. Основу линейного казачества Кубани, осваивавшего восточную часть края, составили выходцы из южнорусских однодворческих поселений. Уже в первой половине XIX в. параллельно с формированием и унификацией украинской этнографической группы, представленной Черноморским казачьим войском, и русской этнографической группой, представленной полками Кавказского Линейного казачьего войска на Кубани (Хоперский, Кавказский, Лабинский, Ставропольский, Урупский), происходил процесс их взаимодействия 4. Особенно усилился этот процесс при освоении Закубанья в 1860–1864 гг. Кроме казаков бывших Черноморского и Кавказского Линейного войск в заселении закубанских станиц приняли участие довольно значительные группы из других казачьих войск: Донского, Уральского, Оренбургского, Терского, Азовского. Новые станицы пополнялись также переселенцами из так называемых малороссийских казаков, государственных крестьян и крестьян Войска Донского, отставных нижних чинов Кавказской армии и других категорий населения Российской империи 5. Накануне объединения численность Черноморского казачьего войска составляла около 180 тыс. человек 6. От Кавказского Линейного казачьего войска в Кубанское казачье войско отошло 99708 душ 7. Согласно годовому отчёту за 1862 г., в Кубанском казачьем войске числилось 195636 мужчин и 189814 женщин 8. Перемещение значительных масс населения на новые территории, чересполосное или смешанное расселение представителей разных казачеств и других групп, равная ориентированность на военную и хозяйственную деятельность стимулировали ассимилятивные и консолидационные процессы. Автор одной из корреспонденций в 1867 г. отмечал: «Известно, что большинство переселенцев, составивших Псекупский полк, состоит из казаков бывшего Черноморского и Кавказского Линейного казачьих войск. В настоящее время в любом фронте казачьей сотни трудно заметить тот отпечаток национальности, который так резко бросался в глаза при взгляде на черноморца и линейца. Та же боевая выправка, та же ловкость в посадке на коня, та же акробатическая увёртливость в джигитовке; всё это так стройно слито, что не разглядишь, кто линеец, кто черноморец, кто оренбургский казак; причём не последнее место занимают русские переселенцы-мужики» 9. В другой корреспонденции говорилось: «Старики и малолетки, вызванные из станиц округов, отдельных полков и бригад, слились в одну семью; между ними и их жёнами, сёстрами и матерями нет уже линейцев и черноморцев, все они кубанцы: отрадное и давно желанное обстоятельство» 10. В 1891 г. «Кубанские областные ведомости» писали: «Линейцы и черноморцы, эти два родные брата, в настоящее время составляют одну нераздельную семью, одно имя» 11. Итогом этнокультурных процессов объединительного характера явилось зарождение самосознания и самоназвания – кубанские казаки. Оно проявлялось в быту и официальном делопроизводстве 12. Один из первых исследователей Кубанской области Л.Я. Апостолов писал в 1897 г. о «выработке общего кубанского типа» 13. Продолжавшие проявляться на локальном уровне идентичности («черноморцы», «линейцы», «закубанцы») постепенно заменялись отождествлением себя с кубанским казачеством в целом 14. «В некоторых станицах, как, напр., в Воронежской, – писал Ф.А. Щербина в 1888 г., – до сих пор идёт борьба двух этнографических начал – великорусского и малорусского, и само население, под влиянием этой борьбы, получило смешанную, двойную окраску; образовалось нечто среднее между великороссами и малороссами; язык, бытовая обстановка, некоторые обычаи и пр. носят двойственный характер» 15. Рассказывая об имеющих место стереотипах в отношениях между жителями бывших черноморских и линейных станиц, Л.Я. Апостолов отмечал: «Всё это, однако, нисколько не мешает полному единению на всей территории области между малороссами и великороссами, и не только никогда не проявляется какого-либо серьёзного антагонизма, но даже и сколько-нибудь значительного разногласия. Нигде, кажется, в России не происходит такой интересной ассимиляции во всех отношениях между малороссами и великороссами, как в Кубанской области. В особенности это заметно в станицах со смешанным населением» 16. Адаптация к условиям нового войска и этнокультурного пространства Кубанской области при сохранении исходных субстратов привела к количественным и качественным изменениям, наращиванию инновационного слоя в традиционной культуре. Культурным своеобразием отличались верхнекубанские станицы Баталпашинского отдела, соприкасавшиеся с карачаевской, черкесской, абазинской и ногайской культурами, а также станицы Майкопского отдела, находившиеся в пространстве русско-адыгского пограничья. Их идентичность отличается декларированием ряда атрибутов и символов горцев, нередко – знанием языка, традиционного этикета и форм общения своих земляков и соседей. На 1 января 1902 г. в Кубанском казачьем войске числилось 885 775 человек (439 968 муж. и 445 807 жен.) 17. К 1 января 1914 г. население Кубанского казачьего войска составило уже 1 298 088 человек (644 787 муж. и 653 351 жен.) 18. В конфессиональном отношении большинство кубанских казаков являлись православными. 92,36% населения Кубанской области к 1 января 1914 г. исповедовали православие, 1,10% – старообрядчество, 1,72% – принадлежали к другим вероисповеданиям 19. Наряду с приобретением качественно иной этнической характеристики кубанского казачества усложнялась и социальная картина последнего. Внутри кубанского казачьего военно-служилого сословия казаки нередко принадлежали к другим сословиям. В пореформенный период складывается казачья интеллигенция. Кубанские казаки пополняют кадры учителей, юристов, врачей, инженеров. В 1880-х г. оформляется казачья художественная интеллигенция. Казачьи мотивы прослеживаются в искусстве художника П.С. Косолапа, архитектора П.И. Косякина, в литературе П.П. Орлова, И.Ф. Косинова, Н.Н. Канивецкого, А.Е. Пивня, в музыкальных произведениях А.Д. Бигдая и регентов Кубанского войскового певческого хора. Громко заявила о себе казачья историография в лице Е.Д. Фелицына, П.П. Короленко, Ф.А. Щербины, А.Д. Ламанова, И.Е. Гулыги, В.Г. Толстова и многих других. Кубанское казачье войско имело собственную территорию – войсковую землю. Территория – важнейшее условие и признак формирования не только социально-экономической, но и этнокультурной общности 20. Войсковая территория была плотно освоена в топонимическом плане. Густая сеть географических названий с официальными и народными топонимическими версиями отражала историю и культурно-бытовую специфику кубанского казачества 21. Период социального противостояния, связанный с Гражданской войной, репрессиями, высылками, голодом 1932–1933 гг., сказался на сокращении численности и снижении этнического статуса кубанского казачества. Лишь с начала 1990-х гг. возрождается самосознание. В это время до 1 млн кубанцев, согласно социологическим опросам, проводившимся на территории края, осознавали себя казаками 22. Этнографическая группа русских Кубани. Это представители старожильческого неказачьего населения (так называемые «иногородние»), сформировавшегося в XIX веке. Близкое к казакам по языку, метропольной культуре, оно, тем не менее, отличалось своим социальным статусом, правовым положением и особенностями быта. Термином «иногородние» в районах проживания казаков обозначались переселенцы, проживающие на территории станичных обществ постоянно или временно, но не приписанные к казачьему сословию. Этот термин применялся первоначально не только в обыденной речи, но и в официальных актах с XVIII в. В 1872 г. было издано постановление о замене его выражением «лица невойскового сословия». Невойсковое население делилось на 3 группы: 1) иногородние, имеющие оседлость; 2) иногородние, оседлости не имеющие; 3) коренные жители невойскового сословия. Невойсковое население определило характер городов края. Русские составляли также большинство местной интеллигенции и чиновников и играли важнейшую роль в культурной жизни Кубанской области. Значительное количество лиц невойскового сословия сумели получить право оседлости в Кубанской области. Из годового отчета о состоянии Кубанского казачьего войска за 1862 г. известно, что в области проживало, помимо казаков, 391 лицо временнообязанных крестьян, принадлежавших войсковым дворянам, и 6201 чел. иногородних разного звания 23. Положение 1868 г., разрешавшее лицам невойскового сословия селиться и приобретать недвижимость в Кубанской области, открыло широкий доступ переселенцам из внутренних губерний России. В течение 1867–1897 гг. в Кубанскую область прибыли 946,4 тыс. переселенцев, и крестьянство стало преобладать над казачеством. Миграционным процессам способствовало и открытие Владикавказской железной дороги. Основную часть переселенцев составляли крестьяне Воронежской, Курской, Орловской, Полтавской, Харьковской губерний. Оседлые крестьяне, села и хутора, располагавшиеся в пространстве русско-адыгского пограничья (Штурбино, Дукмасов, Чернышев, Чумаков, Царский Дар и др.), установили взаимообогащающие контакты со своими соседями, были задействованы в процессах этнокультурной интеграции. Иногородние русские крестьяне, приходившие на Кубань для заработков, не имея прочной оседлости, зачастую не могли полноценно участвовать в местной церковной жизни. Терялась духовная связь между приходом и прихожаниноминогородним. Отсюда и неустойчивость во взглядах, уход в различные секты. Будучи наиболее бесправной группой сельского населения, иногородние не входили в станичную общину. Поэтому конфессиональные объединения в виде сект заменяли в их сознании общинный мир, давали ощущение социальной защиты 24. Нерешенность земельного вопроса, социальные противоречия вылились в 1918–1920 гг. в братоубийственную Гражданскую войну, от которой больше всего пострадало русское население края. Этнотерриториальная группа русских Черноморья. На Черноморском побережье Кавказа русское население появляется с основанием в 1832–1842 гг. цепи укрепленных пунктов, составивших Черноморскую береговую линию. В условиях Крымской войны созданные здесь укрепления и поселения в 1854–1855 гг. были упразднены, а гарнизоны и жители выведены за р. Кубань и распределены по станицам 25. Лишь после окончания Кавказской войны и вторичного подчинения территории от Анапы до Абхазии вновь начинается освоение русскими побережья этой территории. Возобновление административного управления, колонизации и хозяйственного освоения Черноморья, утверждение 10 марта 1866 г. «Положения о заселении Черноморского округа и управлении оным» с предоставлением различных льгот переселенцам вызвало приток русского населения. Однако наряду с русскими сюда прибывали эстонцы, молдаване, грузины, а также иностранцы (греки и армяне из Турции, немцы из Южной Германии, чехи). Поэтому русское население Черноморья с самого начала развивалось в условиях полиэтничного пространства, что сказалось на особенностях идентичности, адаптации, традиционной культуре. Первоначально в Черноморский округ вошли две территории – окрестности Новороссийска и Анапы, пространство между реками Туапсе и Бзыбь, от моря до Главного Кавказского хребта. Причем округ с административным центром в Новороссийске не входил в состав Кубанской области и был причислен к Закавказскому краю. По Положению 1866 г. начальник округа имел права губернатора, но до устройства гражданских поселений он был временно подчинен начальнику Кубанской области «в порядке общего гражданского управления» 26. В 1863–1864 гг. на этой территории от Геленджика до Туапсе были поселены станицы Шапсугского берегового батальона Кубанского казачьего войска. Однако казаки оказались неважными колонистами побережья. Прибывшие из степной зоны в горную местность, оторванные от привычного образа жизни и навыков земледельцев, они долго не могли приспособиться к условиям Черноморья, просили начальство вернуть их обратно 27. Такими же слабыми хозяевами оказались отставные и семейные нижние чины Кавказских линейных батальонов, основавшие ряд солдатских слободок в местах дислокации своих подразделений. Поэтому Шапсугский береговой батальон в 1871 г. был упразднен, бывшие станицы переведены в гражданское ведомство и вместе с населением солдатских слободок вошли в состав Черноморского округа. В 1882 г. численность русского населения округа составляла всего лишь 3439 чел. В 1884 г. в состав Кубанской области был передан город Анапа с деревнями Варваровка и Павловка (в первой из них жили русские и чехи, во второй – исключительно чехи). С учреждением в 1885 г. Сухумской епархии (подчиненной экзарху Грузии) в ее ведение перешли приходы Черноморского округа, а Кубанская область входила в состав Кавказской епархии. 21 мая 1888 г. Черноморский округ был передан в подчинение начальнику Кубанской области, однако округ по-прежнему числился среди административных единиц Закавказского края, создавалась лишь дополнительная инстанция в управлении. Принадлежность округа в территориальном отношении и епархиальном отношении к Закавказью не позволяет рассматривать Кубаньи Черноморье как части единого региона в дореволюционный период 28. В связи со строительством Новороссийско-Сухумского шоссе, а также голодом в центральных губерниях империи, в 1891–1892 гг. поток русских переселенцев на побережье усилился. Русские переселенцы прибывали сюда из Воронежской, Орловской, Курской, Владимирской, Полтавской, Харьковской и других губерний. Администрация округа, задавшись целью обрусения края, стала практиковать приписку русских переселенцев к греческим, армянским и другим селениям. 23 мая 1896 г. Черноморский округ был преобразован в Черноморскую губернию. Губерния в свою очередь делилась на 3 округа: Новороссийский, Туапсинский и Сочинский. По данным переписи 1897 г., русские составляли 60% всего населения губернии, однако «русских» перепись определяла как совокупность великороссов, малороссов и белорусов. Великороссы составляли 42,8%, малороссы – 16,1%, белорусы – 1,1%. Великороссов в Черноморской губернии проживало 24 653 чел. 29. Доля мужчин у них составляла 61,8%, женщин – 38,2%. 50,5% русских были сельскими жителями и 49,5% – горожанами. Великороссы составляли 64,3% жителей Новороссийска, 54,3% – посада Туапсе, 59,4% – Сочи. По сельским районам «русские» составляли только 25,1%, наибольшей была доля армян – 31%, значительной – греков – 17%, черкесов и грузин – по 6%, эстонцев – 5%. В этих условиях усиливались этнокультурные связи, менялся облик русского населения губернии по сравнению с метропольными территориями. Русский журналист С.И. Васюков писал в начале ХХ в.: «Русский поселенец еще только складывается на побережье, хотя под влиянием гордой могучей природы и совершенно иных, нежели в России, условий из этого русского уже вырабатывается другой, более свободный и живой тип, хотя сдержанный» 30. В 1907 г. в Черноморской губернии проживали уже 74283 чел. русских (42983 муж. и 31300 жен.) 31, в 1914 г. – 100859 чел. (61229 муж. и 39630 жен.) 32. В годы Первой русской революции в Черноморской губернии возникли местные организации «Союза русского народа». В этих организациях, кроме индивидуального, существовала практика коллективного членства, когда в «Союз русского народа» вступали целыми селениями. Так, стали членами этой партии все взрослые жители Красной Поляны Сочинского округа Черноморской губернии. В 1914–1918 гг. население Черноморской губернии испытало на себе негативное влияние Первой мировой войны, в годы революции и Гражданской войны русское население Черноморья находилось в эпицентре событий, что привело к сокращению его численности. Демографические процессы этого времени определялись также массовым потоком беженцев в губернию не только из центральных и южных территорий России, но и из Кубанской области. 11 мая 1920 г. Кубано-Черноморский ревком переименовал губернию в Черноморский округ. Во второй половине года округ был разделен на два отдела: Новороссийский и Туапсинский, причем к Новороссийскому отделу была присоединена Анапа. Согласно переписи 1926 г., в Черноморском округе проживали 96 169 русских (47 598 муж. и 48 571 жен.), из них в Новороссийске – 35 872, в прочих городских поселениях – 21 994, в сельской местности – 38 303. Вхождение территории округа в состав Краснодарского края в 1937 г. усилило консолидационные процессы Черноморья с территорией Кубани. Однако особенности природного ландшафта, портовый, уникальный субтропический и курортно-санаторный характер территории, местные этнокультурныетрадиции продолжают определять специфику здешнего русского населения. Отличительной чертой населения современной идентичности русских Черноморья является то, что они не любят, когда их называют «кубанцами». В то же время для них характерна высокая степень адаптированности к этническим и конфессиональным различиям, традиционно складывавшимся на побережье, близость к ментальности кавказских народов 33. В 1990-е – 2000-е гг. здесь выходят литературно-исторические журналы «Аргонавт» (Новороссийск), «Черноморский краевед» (Туапсе), «Былые годы» (Сочи), в которых отстаивается черноморская идентичность. Помимо представителей творческой интеллигенции, последнюю позиционируют городские и сельские жители, некоторые общественные организации. Этноконфессиональные группы русских Кубани и Черноморья. Отдельную этноконфессиональную группу русских представляют в Краснодарском крае старообрядцы. К ней не относятся казаки-старообрядцы, которые образовывали религиозные общины в составе Кубанского казачьего войска. Речь идет о переселенцах на Черноморское побережье и на территорию Кубани в ХХ веке. Возвращение первой партии зарубежных старообрядцев пришлось на 1911 г., когда 616 человек из селения Хамидие Брусского вилайета Турции прибыли в Сочинский округ Черноморской губернии и основали три поселения – в Матросской Щели (близ Головинки), Бабук-ауле и Имеретинской Бухте. В дальнейшем первые два поселения были упразднены, и старообрядцы оттуда перебрались в Имеретинскую (Нижнеимеретинскую) Бухту, основав компактное поселение. Вскоре, в 1912 и 1914 гг., из Турции прибыли первые две партии казаков-некрасовцев, основавших поселки Воскресеновка и Вознесеновка в Грузии, в 35 верстах от Батуми. Оттуда они в 1918 г., не желая оставаться подданными провозглашенной Грузинской демократической республики, проследовали на Кубань. Им по распоряжению Кубанской Рады был выделен участок для основания собственного поселения в Приазовской береговой полосе, недалеко от станицы Приморско-Ахтарской, в 1920 г. появился х. Новонекрасовский. В 1921 г. неподалеку старообрядцами-липованами, также выходцами из Турции, был основан х. Новопокровский. В дальнейшем Новопокровка пополнялась переселенцами практически на протяжение всего ХХ века, что позволило превратиться ей в один из центров старообрядчества (Новозыбковской иерархии) не только на Кубани, но и в масштабах всей страны 34. Здесь найдут свое прибежище и недовольные политикой коллективизации старообрядцы с Дона, и выходцы из Румынии в послевоенный период, и беженцы из Грузии в новейшее время. Кроме того, х. Новопокровский станет по-настоящему кузницей кадров для Древлеправославной Церкви. Только в период с 1969 по 1987 годы из числа старообрядцев-покровчан было рукоположено 7 священнослужителей. С 1988 года по сегодняшний день эта цифра утроилась. Очередное переселение старообрядцев было организовано с территории Румынии в 1947 году в порядке репатриации соотечественников изза рубежа, предпринятой советским правительством в целях пополнения человеческих ресурсов и восстановления народного хозяйства после военной разрухи. Первая партия старообрядцев прибыла в Краснодарский край в сентябре 1947 г. Она состояла из жителей сел румынской Добруджи – Журиловки и Гиндерешта (Новенького). Районами постоянного проживания этой группы были выбраны Ейский район (селения Воронцовка и Кухаривка), Камышеватский район (ст. Должан Темрюкский район, где недалеко от станицы Ахтанизовской был основан старообрядческий поселок «За Родину». Последние переселения уже на территорию Российской Федерации пришлись на первую половину 1990-х годов. В результате гражданской войны в Грузии большая часть проживавших здесь старообрядцев переселяются на территорию Краснодарского края, основав в станице Бриньковской Приморско-Ахтарского района общину и церковный приход. Несколько семей присоединяются к своим единоверцам в хуторе Новопокровском. Духовным центром Древлеправославной Церкви является х. Новопокровский Приморско-Ахтарского района Краснодарского края, являющийся местопребыванием архиепископа Ионы (Игрушкина), уроженца села Слава Черкесская (Румыния). Здесь в храме Покрова Пресвятой Богородицы, построенном в 1994 г., осуществляет богослужение протоиерей Григорий Полиектович Ефимов. Непосредственно к этому приходу примыкает община г. Приморско-Ахтарска, которую уже много лет окормляет протоиерей Георгий Полиектович Ефимов. В Приморско-Ахтарске ведется строительство нового кафедрального Собора в честь святых славных и всехвальных Верховных апостолов Петра и Павла. Активное храмостроительство ведется и в других приходах Древлеправославной Церкви. В ст. Бриньковской (настоятель о. Александр Аралов (род. в с. Кёрджагёль (Турция) строится храм Святой Живоначальной Троицы. В новообразованном селе Некрасовское, возникшем несколько лет назад на месте ликвидированного поселка Нижнеимеретинская Бухта, осуществляется строительство храма Успения Пресвятой Госпожи Богородицы. В г. Краснодаре в молодом приходе церкви в честь Святителя Николы Мирликийского чудотворца осуществляется сбор средств на строительство временного быстровозводимого молитвенного помещения и идет процесс подготовки и строительства постоянного основного храма. Религия, влияя на состав и особенности традиционной культуры этих общин, устойчивость внутриобщинных связей (в том числе – с зарубежными единоверцами), предпочтительность эндогамных отношений, не затронула этнической идентификации. Этническое самосознание (русские) осталось однослойным 35. Другой устойчивой группой являются русские молокане, которые сохранили своеобразный образ жизни и интересную культуру. Наиболее крупная община представлена в селе Казьминском Отрадненского района. Здесь молокане впервые были зафиксированы в 1888 г. В 1900 г. в Казьминском проживали 34 души муж. пола и 46 душ жен., приверженцев молоканства. В одном из епархиальных отчетов указывалось, что «в особенности село Казьминское – гнездо сектантства» 36. По данным Казьминского волостного правления в начале ХХ века в волости, помимо «экономий» овцеводов – молокан Макеевых и Мазаевых, насчитывалось несколько молоканских хуторов. Среди них – Сирафимовича, Тамбовский, Кучерявский, Ивановский. В конце 1980-х годов в Казьминское из Закавказья переселилась большая партия молокан и баптистов. Молокане внесли огромный вклад в развитие экономики Северного Кавказа. На новые земли они перенесли опыт ведения хозяйства, что позволило им за довольно короткий промежуток времени достигнуть больших результатов в сельскохозяйственном производстве. Братья Мазаевы составили целую династию овцеводов и вывели редчайшую породу «мазаевских» овец, ставшую основой для советских мериносов. У молокан сформировалась своеобразная трудовая этика, когда труд был священной обязанностью каждого члена общины, тунеядство, пьянство порицались и жестко пресекались. Согласно материалам переписи 1926 г., русские на Кубани оставались второй по численности после украинцев этнической общностью, составляя в Кубанском и Черноморском округах по 33% населения. 79,9% русских на Кубани попрежнему проживали в сельской местности. Вследствие пертурбационных процессов начала ХХ в. (войн, революций) у русских наблюдается деформация половой структуры. В 1926 г. на 1000 мужчин приходилось 1112 женщин. К 1939 г. доля русского населения в Краснодарском крае резко выросла и составила 88,1%. Значительную роль в этих изменениях сыграли миграционные передвижения. Огромные перемещения населения были связаны с революцией, Гражданской войной, особую роль в массовом переселении сюда из других областей РСФСР сыграла закрепившаяся за Кубанью слава «хлебного» края. Так, на Кубани много выходцев было из южнорусских областей РСФСР (60,8%), меньше – из северных, центральных областей РСФСР (8,4%), из Урала и Сибири (8,6%). Из Ростовской области прибыло 14,1% переселенцев; из Воронежской – 9,7%; из Ставропольского края – 5,5%. Значительный процент переселенцев дали Саратовская, Курская области (4,4%, 2,7%). Военные потери и косвенное сокращение рождаемости, репрессивные меры, послевоенный голод негативно сказались на численности русского населения края. И хотя за два десятка лет, с 1939 г. по 1959 г., численность русских выросла с 2 582 067 до 3 163 219 чел., при этом устойчиво повышался удельный вес русского населения в крае и составил к 1959 г. 90,9%. С 1959 г. по 1970 г. в крае численность русского населения выросла до 3 981 970. В 1979 г. русские составляли более четырех пятых всего населения края, и, хотя их численность увеличилась в 1979 г. на 4,4%, по сравнению с 1970 г., доля их сократилась с 89,8% до 89,3%. В последующие годы наблюдается сокращение доли русских в Краснодарском крае, к 1989 г. она сократилась до 86,7%. Причем при снижении относительной численности русского населения его абсолютная численность несколько увеличилась. Русское население абсолютно преобладало во всех районах края, но его относительная численность в отдельных районах и населенных пунктах отличалась. Максимальная концентрация русских наблюдалась в 1979 г. в Белореченском районе, где их доля составила 97% среди всего населения, минимальная – в сельской местности в районе г. Сочи – 40%. В целом более низкой концентрация русских была в районе Черноморского побережья – приблизительно 70%, и наоборот – усиливалась в северо-восточных районах края – свыше 90%. В советский период русская инженерно-техническая интеллигенция и рабочие создали на Кубани и Черноморье мощный индустриальный потенциал, способствовали освоению природных ресурсов. Русские преподаватели помогли ликвидировать неграмотность и создать развитую систему среднего и высшего образования. Русские ученые организовали научно-исследовательские учреждения, музеи, заповедники. Русские участвовали в реализации программ культурного строительства, развитии литературы, театрального искусства, создании системы здравоохранения. Вклад русских в превращение края в один из индустриально-аграрных и культурно-развитых регионов неоспорим, однако именно на них, как на государствообразующем этносе, особенно остро отразился системный кризис, переживаемый Россией в конце ХХ в. Ослабление доминантной роли русских, сегментация цивилизационно-культурной миссии усиливают кризис идентичности и дискомфортность положения русских. Численность русского населения края, по данным Всесоюзной переписи 1989 г., составила 4 006 811 чел. За период между переписями 1979 и 1989 гг. их численность выросла на 3,4%. Русское население попрежнему составляло большинство во всех районах края (от 80% до 90%). Но за межпереписной период сократилась доля русских в сельской местности некоторых приморских районов. В Сочинском горсовете они составили 38,7%, Туапсинском районе – 63,7%, Новороссийском горсовете – 74,6%, Анапском районе – 75,8%. 1990-е гг. характеризуются уменьшением рождаемости и высокой смертностью в среде русского этноса. Увеличение численности шло в основном за счет большого миграционного притока, который, однако, с 1998 г. уже не компенсирует естественную убыль русских в крае. В начале ХХI в. русские составляют большинство населения Краснодарского края. По данным всероссийской переписи 2002 г., их численность здесь составила 4 436 272 чел., это 86,6% всех жителей края. Из них 53,3% – городские жители, 46,7% – сельские. На 1000 мужчин у русских в крае приходится 1170 женщин. По данным переписи 2010 г. в крае проживало 4 522 962 чел. русского населения, в 2020 г. – 5 121 482 чел. В крае существует ряд общественно-культурных организаций, в задачи которых входит сохранение и развитие русской национальной культуры, традиций и пр. Большинство этих объединений находятся в крупных промышленных и культурных центрах края. К организациям, представляющим интересы русского населения, можно также отнести казачьи и славянские организации, тесно контактирующие с Кубанским казачьим войском и другими казачьими организациями. По данным на 2022 г. в крае зарегистрированы и действуют Краснодарская краевая общественная организация «Русская община Кубани», г. Краснодар (председатель – Евдокимов В. В.), Краснодарская краевая общественная организация «Общество русской культуры», г. Краснодар (председатель – Брускова Т. Е.), Армавирская городская общественная организация «Русский культурный центр», г. Армавир (председатель правления – Публиченко В. А.), Армавирская городская общественная организация «Культурный центр "Русский мир"», г. Армавир (председатель – Нефедова О. Н.), Новороссийская городская русская национально-культурная общественная организация «Пересвет», г. Новороссийск (председатель – Прожогина Е. А.).

Примечания 1. Алексеева Е.П. Вопросы взаимосвязей народов Северного Кавказа с русскими в X-XV вв. в отечественной исторической науке. – Черкесск: Карачаево-Черкес. НИИ истории, филологии и экономики. 1992. – С. 55. 2. Сень Д.В. «Войско Кубанское Игнатово Кавказское»: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г. – конец 1920-х гг.). – Краснодар: Изд-во «Кубанькино», 2002. – С. 32–35. 3. Патракова В.Ф., Черноус В.В. Русские // Энциклопедия культур народов Юга России: в 9 т. – Т. 1. Народы Юга России. – Ростов н/Д: Издательство СКНЦ ВШ, 2005. – С. 189. 4. Бондарь Н.И. Традиционная культура кубанского казачества. Избранные работы / Ред.-сост.: Н.И. Кирей, О.В. Матвеев, М.В. Семенцов. – Краснодар: Кубанькино, 1999. – С. 56–57. 5. Короленко П.П. Переселение казаков за Кубань: Русская колонизация на Западном Кавказе. Материалы для истории Кубанской области // Кубанский сборник / Под ред. Л.Т. Соколова. – Екатеринодар: Тип. Куб. обл. правл., 1911. – Т. XVI. – С. 570–575. 6. Малукало А.Н. Кубанское казачье войско в 1864–1914 гг.: организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. Краснодар: Изд-во «Кубанькино», 2003. – С. 136. 7. Фелицын Е.Д., Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско. Репринтн. изд. Краснодар: Советская Кубань, 1996. – С. 233. 8. ГАКК. – Ф. 670. – Оп. 1. – Д. 25. – Л. 81. 9. Ржондовский-3-й А. Из-за Кубани // Кубанские войсковые ведомости (КВВ). – 1867. – № 12. – 25 марта. 10. Кубанские областные ведомости (КОВ). – 1868. – № 20. – 25 мая. 11. КОВ. – 1891. – № 22. 12. Бондарь Н.И. Указ. соч. – С. 60. 13. Апостолов Л.Я. Географический очерк Кубанской области. – Краснодар: Традиция, 2010. – С. 250. 14. Мануйлов А.Н. Обычное право кубанских казаков. – СПб: Алетейя, 2007. – С. 9. 15. Фелицын Е.Д., Щербина Ф.А. Указ. соч. – С. 187. 16. Апостолов Л.Я. Указ. соч. – С. 251. 17. Отчёт начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1901 г. – Екатеринодар, 1902. – С. 8. 18. Отчёт начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1913 г. – Екатеринодар, 1914. – С. 19. 19. Там же. 20. Бондарь Н.И. Древо жизни: очерки традиционной народной культуры. Этнография, антропология, семиотика. – Краснодар: Традиция, 2019. – С. 39. 21. Самовтор С.В. Отражение процессов казачьей колонизации в топонимии Кубани (конец XVIII – начало XX вв.). Дисс. … канд. ист. наук. Ставрополь, 2008. – 189 с. 22. Бондарь Н.И. Традиционная культура кубанского казачества. – С. 61. 23. Бурыкина Л.В. Переселенческое движение на Северо-Западный Кавказ в 90-е годы XVIII – 90-е годы XIX века. – Майкоп: АГУ, 2002. – С. 114. 24. Котов С.Н. Особенности духовной культуры иногороднего крестьянства Северного Кавказа в XIX – начале XX вв. // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2001 год. Дикаревские чтения (8). – Краснодар: Крайбибколлектор, 2002. – С. 90. 25. Авраменко А.М. Кубань и Кавказское Причерноморье как историко-географические регионы (конец XVIII – начало XX вв.) // Матвей Кузьмич Любавский: к 150-летию ученого. – СПб, 2013. – С. 248. 26. Там же. 27. Тверитинов И.А. Социально-экономическое развитие Сочинского округа во второй половине XIX – начале XX вв. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2000. – С. 12. 28. Авраменко А.М. Указ. соч. – С. 248. 29. Соловьева В.В. Население Черноморской губернии (округа) в конце XIX – первой четверти XX века. Дисс. … канд. ист. наук. – М., 2003. – С. 86. 30. Васюков С.И. Край гордой красоты / сост. М.В. Камешкова. – Майкоп: ОАО «Полиграф-Юг», 2009. – С. 68. 31. Обзор Черноморской губернии за 1907 год. Приложение к Всеподданнейшему отчету Черноморского губернатора. – Новороссийск, 1907. – С. 5. 32. Обзор Черноморской губернии за 1914 год. Приложение к Всеподданнейшему отчету Черноморского губернатора. – Новороссийск, 1915. – С. 5. 33. Рыжова С.В. Идентичность и интеграционные установки в региональном контексте: исследование в Москве и Сочи // Вестник института социологии. – 2010. – № 1. – С. 455. 34. Община старообрядцев-липован Приморско-Ахтарского района: история и культура. – Краснодар: НИЦ ТК, 2006. – С. 15. 35. Бондарь Н.И. Древо жизни. – С. 34. 36. Котов С.Н. Указ. соч. – С. 92.